С начала массовых репрессий в стране прошло 62 года, но эхо тех событий продолжает отзываться и сегодня. Все громче раздаются голоса в защиту тех, кто способствовал истреблению мощного потенциала нашего государства - выдающихся деятелей науки, культуры, талантливых военачальников, ученых. Получив доступ к архивным документам, их "защитники" стараются реабилитировать своих "героев", сознательно дезинформируя общественность. Этим наносится непоправимый вред истории нашего государства во всех ее областях. Проходить мимо этого нельзя.
     "В 1937-1938 годах, когда наша Родина переживала трудные дни массовых арестов советских кадров, Костиков, работавший в институте рядовым инженером, приложил большие усилия, чтобы добиться ареста и осуждения как "врагов народа" основного руководящего состава этого института, в том числе основного автора нового типа вооружения талантливого ученого и конструктора, заместителя директора по научной части Георгия Эриховича Лангемака.
     Вот таким образом Костиков оказался руководителем института и автором этого нового типа вооружения, за которое и был сразу щедро вознагражден в начале войны. Получив задание на другую разработку, Костиков оказался неспособным ее выполнить...".
     Так писали академики С.П.Королев и В.П.Глушко 15.01.57 г. в связи с появлением имени А.Г.Костикова в 23 томе БСЭ /второе издание/.
     Начало репрессиям в Реактивном научно-исследовательском институте (РНИИ) положило "заявление" А.Г.Костикова, написанное им в 1937 г., вскоре после февральского Пленума ЦК ВКП(б), и направленное в ЦК ВКП(б) - Ежову. В нем он, в частности, заявлял:
     "Раскрытие контрреволюционной троцкистской диверсионно-вредительской шайки их методов и тактики настойчиво требует, от нас, вновь еще глубже присмотреться к нашей работе, к людям возглавляющим и работающим на том или ином участке Ин-та. Конкретно я не могу указать на людей и привести факты, которые давали бы достаточное количество прямых улик, но по моему мнению мы имеем ряд симптомов, которые внушают подозрения и навязчиво вселяют мысль, что у нас не все обстоит благополучно. В основном мне кажется, что методы руководства работой и вся наша система направлены на заниженные темпы в работе и на неправильное ориентирование..."
     "Эти вопросы имеют уже большую давность, но результаты настолько мизерны, что трудно поверить, чтобы люди технически грамотные и преданные могли до сих пор упорно топтаться на месте. Работы по двигателям на жидком топливе начаты Глушко в Ленинграде /Газодинамическая Лаборатория/ еще в 1928 году. При чем он начал работать сначала с одним топливом /бензин - жидкий кислород и затем кажется в 1929 году перешел на керосин-азотная кислота. Таким образом в течение 7-ми лет ведется работа целой группы людей под руководством Глушко над освоением двигателя и нужно сказать до сих пор этот вопрос не решен. Вокруг работ Глушко в прошлом, и даже теперь создана большая шумиха. Этот человек и в ГДЛ и в Институте расценивается со стороны дирекции очень высоко.
     Достаточно указать, что Глушко все время получает высокую персональную ставку, и в прошлом даже состоял на Инснабе... Я утверждаю, что в производстве были явно принята система абсолютно негодная, тормозящая развитие. Это тоже не случайный факт. Дайте мне все материалы и я со всей очевидностью докажу фактами, что чья то рука возможно по неопытности тормозила работу и вводили государство в колоссальные убытки. В этом повинны Клейменов, Лангемак и Надежин, в первую очередь..." /орфография сохранена - А.Г./.
     (ЦА ФСБ, след. дело Р-18935)
      Вслед за этим "25.03.37 г. в институте состоялось партийное собрание, на котором перед РК ВКП(б) был поставлен вопрос о дальнейшем пребывании в партии Клейменова за его антипартийные поступки" (научно-технический сборник, вып.3 - НИЦ им.М.В.Келдыша, 1999 г.). А в мае 1937 г. в институте начинаются широкие поиски "врагов" теперь уже среди его сотрудников. За подписью секретаря парткома Н.Белова заготавливаются письма-запросы на беспартийных, наиболее талантливых сотрудников института, с целью сбора на них компромата. В этих письмах содержались запросы на Артемьева, Глушко-2 письма, Лангемака-4 письма, Королева-2 письма, Победоносцева и других - всего на 14 сотрудников. Все они заканчивались одной и той же фразой:
     "Ответ и материалы необходимые для парткома НИИ-3 для определения возможности приема его в кандидаты ВКП(б), прошу выслать по адресу НИИ". На самом же деле ни один из перечисленных сотрудников заявления в партию не подавал.
     Вслед за разоблачением "троцкистско-бухаринского блока", раскрывается "военно-фашистский заговор в РККА". 12 июня 1937 г., как главный организатор "заговора", будет расстрелян М.Н.Тухачевский. С этого дня начнет свой отсчет разгул политических репрессий в стране. Теперь к борьбе против Клейменова присоединяется бывший работник РНИИ Л.А.Корнеев, друг Костикова, с 1934 г. активно боровшийся за освобождение И.Т.Клейменова от должности начальника РНИИ, и неоднократно писавший на него в высокие инстанции. Через два дня после расстрела Тухачевского он напишет К.Е. Ворошилову:
     "...Но к нашему огорчению во главе института был поставлен некто Клейменов...Дело о его руководстве необходимо расследовать - чем раньше, тем скорее будут собраны материалы о Клейменове и его соратниках тем больше пользы получит страна". И далее:
     "...И вот только теперь, в свете последних событий, как-то стало ясно, что Клейменов - тоже вредитель, стоящий за спиной подонков человечества, - исключительных мерзавцев XX века Пятакова, Тухачевского и др." (из архива И.И.Клейменовой).
     Теперь за Клейменовым в институте установлен негласный контроль, а потому реакция на любые его действия незамедлительна. Это видно из заявления в партком инженера Д.Шитова, датированным 08.07.37 г.:
     "Считаю своим долгом заявить партийному комитету, что предполагающееся со стороны директора института выделение из группы No 6 (нач.гр.тов.Костиков) объекта No 204 и передача его во вновь организующуюся группу под руководством инженера Глушко необоснованной и неправильной...Мною, под непосредственным руководством со стороны нач.группы тов.Костикова, сразу же данная работа по объекту была поставлена с головы на ноги... Необходимо отметить, что во всей этой работе по объекту 204 нач.группы тов.Костиковым было уделено максимум внимания и чувствовалось конкретное руководство, как нач.группы, а также внесено много дельных предложений. Иначе говоря с того момента как объект 204 было поручено вести мне и под руководством тов.Костикова, то результаты работы появились уже налицо..." Нетрудно догадаться по чьей инициативе появилось это заявление и кому оно было выгодно. (ЦА ФСБ, дело Р-18935).
     Для обследования деятельности института в РНИИ направляется комиссия во главе с зав.отделом науки научно-технических изобретений и открытий ЦК ВКП(б) Бауманом. Выводы об итогах проверки будут изложены 16.07.37 г. в письме Наркому Оборонной Промышленности М.Л.Рухимовичу:
     "Проведенное отделом науки ЦК ВКП(б) обследование Реактивного научно-исследовательского института (НИИ-3 НКОП) выявило, что в результате невнимания к нему 4 Главного Управления НКОП неумелого руководства и голого администрирования директора Клейменова этот институт дезорганизован и мало продуктивен.
     Исключительное значение НИИ-3 в разработке новых средств вооружения требует, как известно, особого внимания к подбору и проверке кадров, к организации охраны и установления порядка, предотвращающего деятельность в нем шпионов и вредителей. Однако этого нет...
     В институте имеют место частые аварии и только после нашего вмешательства введена система их расследования и изучения...
     Считаем необходимым провести следующие мероприятия:
     1. Немедленно укрепить руководство НИИ-3, сняв с этой работы т.Клейменова...
     4. Обязать нач.4-го ГУ НКОП упорядочить организацию работы в институте и очистить институт от подозрительных элементов..." /РАЭ, фонд 7515/.
     Однако Клейменов успеет дать обстоятельную информацию о реальном состоянии дел в институте. 25.07.37 г. в рапорте на имя Л.М.Рухимовича, как бы подводя итоги своей деятельности, он сообщал:
     "НИИ-3 НКОП создан в 1933 г. постановлением СТО СССР и образован объединением Ленинградской Газодинамической лаборатории и Московской группы изучения реактивного движения.
     Сферу деятельности Института составляет разработка проблем реактивного движения, как с теоретической так и с практической сторон. В частности, Институт успешно работает над созданием конструкции ракетного мотора на жидком топливе и различными его приложениями, а также над разнообразными применениями, главным образом, боевых ракет на твердом топливе (порохе). Среди оборонной тематики Института большое место отводится разработке ракетной артиллерии...
     Институт No 3 НКОП, по заданиям различных Управлений НКО, за эти годы разработал ряд артиллерийских образцов, которые прошли испытания, дали удовлетворительные результаты и по своим данным могли бы казалось, расчитывать на большее внимание со стороны соответствующих организаций...
     I. Ракетные снаряды для вооружения авиации (работы по заданию УВС РККА):
     Разработан 82 мм ракетный осколочно-фугасный снаряд. Снаряд прошел полигонные и войсковые испытания. В 1936 г. чертежи для заказа валовой партии сданы АУ РККА. Разработан 132 мм ракетный осколочно-фугасный снаряд со скоростью 400 м/сек. Чертежи сданы в 1936 году для сдачи заказа промышленности.
     Разработана 160 кг ракетная авиационная бетонобойная бомба калибра 203 мм, которая при разрыве дает объем воронки в 5-6 раз больше, чем обычная бомба того же веса, а по глубине проникновения уступает обычной бомбе весом 2000 кг. Ракетные бомбы 160 кг представлены на вооружение и переданы на валовое производство.
     Помимо этого образца НИИ-3 разработал и провел испытание 250 мм бетонной бомбы весом 360 кг, рассчитанной на пробивание бетона от 3 метров и 305 мм бронебойной бомбы весом 650 кг, предназначенной для пробивания палубки брони линкоров толщиной до 250 мм. Эта последняя задача до сих пор не могла быть разрешена ни одним образцом обычных бомб ни при какой высоте бомбометания.
     II. Ракетный снаряд для вооружения морских сил (работы по заданию УМС РККА):
     Разработан 132 мм осветительный ракетный снаряд с установкой на торпедном катере. Произведенные испытания в июле 1935 г. в Севастополе на море показали, что применение на торпедных катерах ракетных фугасных и осветительных снарядов вполне возможно и целесообразно. Комиссия, проводившая испытания, в своем заключении отмечает: а) целесообразно применение установок этого типа для стрельбы фугасными и осветительными ракетными снарядами на судах любого типа и на рейдовых батареях. б) Необходимо снабдить все корабли в особенности большим количеством ракетных установок для стрельбы осветительными снарядами с целью...использования их для боевых целей ночью.
     Разработаны 152 мм сигнальные и осветительные снаряды, как дневного, так и ночного действия, опытные партии в 1936 г. предъявлены Управлению Морских Сил РККА для проведения полигонных испытаний.
     III. Ракетные снаряды, разработанные для АУ РККА: Разработан 40 мм сигнальные ракетные снаряды дневного и ночного действия. Результаты произведенных испытаний в 1936 году показали, что снаряд отвечает всем требованиям, предъявленным при разработке АУ РККА...
     Разработан 68 мм сигнальный снаряд дневного действия и сигнально-световой снаряд...Чертежи на снаряды сданы в АУ РККА... Разработан 245 мм фугасно-ракетный снаряд, в августе 1936 г. закончены заводские испытания по доработке конструкции снаряда на меткость дальности порядка 10000 метров...
     Из приведенного перечня оборонных работ, выполненных НИИ-3, соответствующими организациями сделаны шаги к продвижению на вооружение РККА лишь в отношении нескольких образцов: 82 мм, 132 мм осколочно-фугасные ракетные снаряды, а также 203 мм бетонобойная ракетная авиабомба, предназначенные для вооружения авиации. Эти объекты пущены на валовое производство.
     Что же касается остальных работ, также успешно прошедших испытания, то они, по-видимому включены в рубрику "резервных" работ соответствующих Управлений и дальнейшая работа над ними не производится.
     Считая, что изложенное положение с рядом оборонных работ является ненормальным, т.к. замедляется оснащение Красной Армии рядом ракетных средств боевого и вспомогательного назначений, прошу Вашего расследования причин, тормозивших нормальное продвижение, разработанных в НИИ-3 образцов и содействия в ускорении по внедрению заслуживающих внимания НКО снарядов на оснащение РККА" (РАЭ ф.7515).
     А в это время, когда Клейменов пытается противостоять развязанной против него кампании, партком отправляет 24 конверта с письмами-компроматами на ведущих сотрудников института (сбор которых был начат еще в мае месяце). К счастью, они не достигнут своих адресатов, т.к. будут извлечены из почтового отделения, как подозрительные. Ознакомившись с их содержанием Клейменов незамедлительно извещает о случившемся секретаря Октябрьского РК ВКП(б):
     "Вскрытием установлено, что все письма были написаны б/п сотрудником Бергером, а подписаны секретарем парткома Н.Г.Беловым (он же нач-к отдела кадров). Содержание писем сводится к запросам о выдаче имеющихся компрометирующих сведений о лицах, якобы принимающихся кандидатами в члены ВКП(б). Фактически ни одно лицо из прилагаемых запросов не подавало заявлений о вступлении в ВПК(б). Считаю, что за использование партийного органа т.Белов должен быть привлечен к партийной ответственности". (Из архива И.И.Клейменовой).
     Не дождавшись решения Октябрьского РК ВКП(б) Клейменов пишет в отдел кадров НКОП, а 15.08.37 г. в отдел науки ЦК ВКП(б) с требованием отозвать Белова. Но, как оказалось, эта борьба ни к чему не привела, изменить ситуацию он уже не смог.
     На следующий день 16.08.37 г., по инициативе Белова, состоялось заседание бюро Октябрьского РК ВКП(б), на котором "И.Т.Клейменову был объявлен выговор с занесением в личное дело и сформулирована просьба в адрес Наркомата Обороны об освобождении его от должности директора института" (научно-технический сборник,вып.3). На этом бюро Клейменову даже не дали выступить, его сообщение было фактическими сорвано грубыми выкриками из зала. (Из воспоминаний М.К.Левицкой).
     Из интервью - "Кто есть кто" - журналу "Крылья Родины" (No 7/1989 г.) работника РНИИ Л.С.Душкина :
     "...подавляющим большинством участников были осуждены, как порочные, уровень, стиль и методы руководства РНИИ в лице И.Т.Клейменова и Г.Э.Лангемака, характеризовавшиеся расколом коллектива, низким уровнем работ по пороховым РС, жидкостным ракетным двигателям и летательным аппаратам с ними, дезинформацией в корыстных целях об успехах работы РНИИ, разгромом кислородной тематики, расправой с неугодными сотрудниками и др... Репрессии в отношении Клейменова, Лангемака, а спустя полгода и в отношении Глушко и Королева последовали именно после проведения партийно-хозяйственного актива..." (журнал "Крылья Родины" No 7/1989 г.). Как говорится, комментарии излишни.
     2 ноября 1937 г. Клейменов был арестован. В анкете арестованного в графе "место последней работы" он напишет: "заместитель начальника винтомоторного отдела ЦАГИ". После ареста жена Клейменова обратится в НИИ-3 с просьбой вернуть личные документы ее мужа, хранившиеся в его сейфе, но ей в этом будет отказано. (Защитник Костикова - Ю.Демянко утверждает, что в августе м-це Клейменов был уволен из института и переведен в ЦАГИ. Этот факт требует дополнительного исследования).
     Во главе института был поставлен военный инженер-химик Б.М.Слонимер, Костиков же пока получил должность и.о.гл.инженера.
     Как "главный режиссер" этого трагиспектакля Костиков не успокоился арестом руководителей института. Он развернул "бурную деятельность" по "разоблачению" арестованных "врагов народа", требуя от Глушко и Королева, чтобы они выступили на собрании со словами их обличения. А когда они отказались, стал угрожать: - Вы еще пожалеете об этом. - И свою угрозу он выполнил. В дни расстрела Клейменова и Лангемака (случайно ли?), а именно 10 и 11 января 1938 г. в партком института поступят еще четыре "заявления" о деятельности Глушко. В феврале 1938 ( точная дата отсутствует) НКВД заготовит постановление на арест, а в институте начнется его травля. 13 и 20 февраля 1938 г. состоялись заседания ИТС, на которых деятельность Глушко, инкриминировалась, как "вредительская". Особый упор делался на написание совместно с Лангемаком "вредительской книжки" "Ракеты, их устройство и применение". Уместно привести некоторые выступления участников этого совета:
     "т.Андрианов: В отрезок с 1934 г. по сегодняшний день работы Глушко, но двигателей на сегодняшний день таких какими они должны быть нет. Нет методики расчета, проектирования. Двигатели однотипные. Глушко имел все условия в работе, но работу т.к. нужно не вел. Двигатель ОРМ-66 не имеет охлаждающую головку, однако в литературе Глушко об охлаждении головки указывается. Глушко оторвался от общественной жизни института. Участие Глушко в книге с Лангемак. В предисловии авторов "о том, что они несут ответственность за написанное". Я считаю, что Глушко участвовал в составлении, выпуске книги вполне сознательно. Глушко нигде не выступал и не заявлял о врагах народа Клейменове и Лангемак.
     Мои выводы: предлагаю материал передать туда - куда это следует - в соответствующую организацию.
     т.Душкин - Глушко был под большим покровительством врага народа Лангемак, что дает нам повод насторожиться. Оторванность от общественной жизни, что также заставляет нас насторожиться. Глушко имеет ряд двигателей, но сдал лишь один ОРМ-65, но этот объект используется лишь для стендовых испытаний, использоваться на объекте не будет. Однако ж этот объект сдан и за что Глушко получил от бывшей дирекции вознаграждение...
     По книге Лангемак-Глушко в своем выступлении не признался об отношении к книге Глушко не выступал на собраниях, в печати об отношении к врагам народа Лангемак и Клейменову. Отрыв Глушко от общественно-политической жизни, что не к лицу советскому инженеру. Если Глушко не признает своих ошибок, не перестроится, то мы должны поставить вопрос о Глушко со всей большевистской прямотой.
     т.Костиков - ...Правильно ИТС выразил недоверие к Глушко. Месяц тому назад Глушко представляет книжку на совещание..., когда эта книга давно изъята. Для меня непонятно, что Глушко младенец по политическим вопросам. Все затруднения в работе у Глушко Лангемаком решались в кабинете в пользу Глушко...
     Я считаю предложение Пойды правильным о выражении недоверия Глушко и исключении его из ИТС."
     Спустя месяц, 23 марта 1938 г., был арестован Глушко, а 27 июня 1938 г. машина увозит и Королева.
     17 июля 1938 г. напишет свой "отзыв" о деятельности Глушко, адресованный А.Г.Костикову, и М.К.Тихонравов. Воспользовавшись предоставленной возможностью, Тихонравов, как говорил Глушко, "на всю страницу своим размашистым почерком расписал, какой я враг народа..."
     20 июля 1938 г. был подписан акт экспертизы, тот самый о котором Ю.Демянко в своей статье в ТМ No 8/99: "На крутых виражах истории", оправдывая поступки своего "героя" замечает: "уклониться от участия в их подготовке не представлялось возможным". 38 страниц акта посвящены подробному описанию "вредительской деятельности" Глушко и Королева. Причем, 30 страниц, отведены "фактам вредительской деятельности" Глушко. Акт подписали: Костиков, Душкин, Дедов, Калянова.
     Спустя 10 месяцев Костиков напишет секретарю парткома о состоянии работ по ракетным двигателям. "...Перед арестом Глушко вследствие ряда причин, которые несомненно являются актом вредительства, все ранее разработанные им конструкции оказались абсолютно непригодными, т.е. разрушались под влиянием развивающихся температур сгорания в течение 18-25 сек., либо в момент пуска в результате взрыва двигатель разрушался...Каково положение в настоящее время по истечении 8 месяцев работы над этими вопросами без Глушко...В итоге всего получена конструкция двигателя с продолжительностью работы без повреждения деталей в течение времени до 5 минут. При чем один двигатель без смены сопла выдержал 5-6 повторных пусков и двигатель в целом до 18-20 пусков.
     От автоматики, разработанной Глушко вследствие ненадежности ее работы в объекте отказались вовсе".
     Этот документ будет подписан Костиковым 03.01.39 г., уже как зам.директора института и впоследствии приобщен к новому "Акту обследования работ Глушко В.П. с моторами на жидком топливе".
     В постановлении следователя Пилюгина от 28 января 1939 г., хранящемся в следственном деле Глушко, записано:..."По делу считаю необходимым допросить свидетелей для подтверждения фактов вредительской деятельности..., а также необходимо создать вновь техническую экспертную комиссию для документации материалов обвинения..., для чего потребуется не менее месяца...", а в связи с этим и второе постановление, в котором назначаются члены комиссии с перечислением их фамилий и должностей.
     Назначение состава комиссии следователем Пилюгиным свидетельствует о сотрудничестве руководства института с НКВД. Костиков был хорошо информирован о ходе следствия. Красноречивое подтверждение этого - протокол допроса Г.Э.Лангемака, хранящийся в его следственном деле. Он являет собой олицетворение изощренной лжи и подлога по отношению к подследственному. Еще не было допроса арестованного, а протокол уже составлен и чьим-то аккуратным подчерком написаны ответы на незаданные пока Лангемаку вопросы. Вот только неизвестен еще день допроса, а потому и дата не проставлена (от " " декабря 1937 г.).
     Так будем же благодарны тому, кто сохранил для нас это доказательство невиновности Георгия Эриховича! Можно себе представить что пришлось пережить Лангемаку, подписывая этот пасквиль. Сфабрикованный протокол допроса являет собой "творение" лиц, хорошо информированных о состоянии работ в институте. Даже здесь, не устоял Костиков перед соблазном отвести себе роль "спасителя" от происков "врагов народа", ссылаясь также и на результаты работ, которые были получены уже после ареста Лангемака. (Об этом я подробно писал в журнале "Новости космонавтики" No 15/16 за 1998 г. в статье, посвященной 100-летию Г.Э.Лангемака). Отсюда и ответ на вопрос "почему следствие вынудило арестованного Лангемака дать якобы ложные показания о том, что Глушко занимался зашедшей в тупик темой Костикова" (кислородной тематикой - А.Г.).
     Из показаний В.П.Глушко во время реабилитации 5 мая 1955г.: "Не соответствуют действительности показания Лангемака и в отношении меня. Я никогда не занимался разработкой кислородных двигателей, а работал всегда над азотными двигателями, так что эти показания Лангемака были, видимо, вынужденными. Он, конечно, прекрасно знал, чем я занимался и перепутать никак не мог..."
     03.02.1939 г. члены комиссии подписывают второй акт экспертизы о деятельности Глушко:
     "На основании предложения следственных органов Н.К.В.Д. комиссия в составе: Пойда Ф.Н.(председатель)..., ознакомившись с актом от 20 июля 1938 г...пришла к следующему выводу:
     1. Материалы, изложенные предыдущей комиссией - правильны.
     2. Методика работы Глушко с моторами на жидком топливе, начиная с 1928 по 1938 г. была совершенно не верной. Работа над моторами на жидком топливе с 1928 г. по 1938 г. проводилась под руководством Глушко В.П. и идейным руководством Лангемак Г.Э.
     Глушко и Лангемак достаточно грамотные инженеры и потому нельзя предполагать, что они ошибочно, а не умышленно всю вредительскую работу по моторам проводили кустарно...
     Не допуская к работам над мотором новых инженеров (Андрианов, Шитов) и изгоняя Минаева, Юкова и других тем самым Глушко создавал себе более свободное поле вредительской деятельности и тормозил развитие новой техники...".
     Вместо допроса свидетелей к акту будут приложены их "заявления" , заготовленные еще в январе 1938 г. в которых утверждалась не только "вредительская деятельность" Глушко, но и указывалось на родственные связи с Тухачевским.
     По истечении стольких лет, не перестаешь удивляться, как же после столь серьезных обвинений смог уцелеть Глушко? Ведь вся эта "кампания" была направлена главным образом против Клейменова, Лангемака и Глушко. Уже были расстреляны, как "враги народа", Тухачевский, Клейменов и Лангемак. Теперь надо было избавиться от Глушко, и акцент на родственные связи делался не случайно. Сложившаяся ситуация сознательно использовалась противниками для сведения личных счетов, с ясным пониманием конечного результата своих действий.
     Когда С.Орджоникидзе предложили сделать доклад на Пленуме ЦК ВКП(б) о вредительстве в промышленности, он послал своих людей узнать, как же в действительности обстоит дело. Вернувшись, они доложили, что никакого вредительства нет, а есть ошибки и просчеты. Его совесть не позволила ему предать людей, он предпочел позору - смерть. Так поступали порядочные люди. Карьеристы и завистники поступали иначе.
     Интересно на эту тему суждение писателя - Я.Голованова: "Однако не прислушаться к голосу научно-технической общественности тоже нельзя. А научно-техническая общественность была представлена Андреем Григорьевичем Костиковым. "Ежовы рукавицы" словно специально корчевали все препятствия на пути этого карьериста. Арест Клейменова и Лангемака делает его главным инженером, а затем и начальником института. Арест Глушко убирает реального конкурента и самого последовательного научного оппонента. Только Королев, этот вечно спорящий, упрямый, драчливый Королев, остается, пожалуй единственно реальной угрозой его безраздельному владычеству в ракетной технике. И пока будет Королев, полновластным хозяином в институте ему не быть". ("Королев" из-во "Наука", 1994 г.).
     В характеристике от 11 ноября 1938 г. секретарь парткома Ф.Н.Пойда отметит главную заслугу Костикова: "Костиков А.Г. является членом партии с 1922 г., за время работы его в НИИ-3 он вел активную борьбу по разоблачению вражеских действий врагов народа Клейменова и Лангемак..."
     В 1944 г. будучи арестованным за "очковтирательство и обман государства" Костиков скажет: "В НИИ я работал вместе с арестованными в 1937-1938 гг. бывшим директором ин-та Клейменовым И.Т., бывшим гл.инженером Лангемаком (имени и отчества его я не помню) и бывш. нач.сектора реактивных двигателей Глушко В.П., но в организационной связи с ними я не находился. Более того, в отношении Глушко я сам в 1937 году высказывал подозрения, утверждая в заявлении в ЦК ВКП(б), что он занимался вредительством. Что же касается бывш.директора НИИ - Клейменова, то при нем я находился в загоне и получил возможность работать только после его ареста".
     Вопрос: Откуда вы располагали данными, что они вели вредительскую работу?
     Ответ: Я участвовал в технической экспертизе по делу одного из арестованных - Глушко, ввиду чего частично знаком с имеющимися материалами, а о причастности к вредительству Лангемака и Клейменова могу заявить на основании своих личных наблюдений за их работой в НИИ Ракетной Техники.
     Вопрос: Из приведенных вами в заявлении данных следовало, что Клейменов, Лангемак и Глушко на протяжении ряда лет вели вредительскую работу. Не так ли?
     Ответ: Совершенно верно. Я продолжаю и сейчас утверждать, что судя по известным мне фактам, Клейменов, Лангемак и Глушко на протяжении ряда лет в НИИ Реактивной Техники вели подрывную работу.
     Все эти материалы, находились в распоряжении "компетентных беспристрастных комиссий высокого уровня", но выводы их однозначны: "нет оснований возлагать вину за случившееся на кого бы то ни было из сотрудников института..."
     В своих многочисленных публикациях Ю.Демянко пытается изобразить Костикова как "жертву": "Восемь томов уголовного дела, допросы подследственного...А что же подследственный? Помимо участия в изнурительных допросах, помимо тягостной борьбы с подтачивающей язвенной болезнью, он - работает. Папки уголовного дела сохранили многие десятки страниц, заполненных решениями дифференциальных уравнений, вычислениями, графиками... В записках на "волю" среди просьб...читаем и такие: логарифмическую линейку... блокнот из миллиметровой бумаги, карандаши - простой и цветной, хорошие..."
     Как видим условия содержания у Клейменова, Лангемака и Костикова были абсолютно разные, несмотря на то, что: "... обвинение не сводится "просто" к срыву правительственного задания. Здесь же и шпионаж и вредительство..." Так почему же за" шпионаж и вредительство" Лангемак и Клейменов были лишены жизни, и для них вообще не принимали никаких передач, а другой находился в привилегированных условиях и имел возможность работать с логарифмической линейкой и чертить на миллиметровой бумаге хорошими карандашами?
     Из восьми томов уголовного дела семь содержат сов.секретные документы, конфискованные во время обыска, которые он не вернул в институт даже после снятия его с работы 18 февраля 1944 г. (арестован 15 марта). Он хранил их дома в нарушение Указа Верховного Совета СССР от 15 ноября 1943 г. Известно, что другой сотрудник РНИИ В.А.Артемьев отсидел 3 года только за то, что оставил секретный чертеж на рабочем столе (и не во время войны, а в мирное время), а вот Костикову сошло с рук и это.
     Как следует из заключения прокуратуры СССР (прокурор Сучков В.И.) от 24.05.89 г. "Одновременно с Костиковым в партком с аналогичными заявлениями обратились и другие сотрудники института Панькин, Душкин, Баранова...Дата обращения Костикова в партком в его первом заявлении не проставлена, однако содержание заявления дает основание сделать вывод, что и оно было написано уже после ареста Лангемака, Клейменова, Глушко, Королева". В действительности, эти доносы датированы 10 и 11 января 1938 г. Вот и выходит, что "заявление" в партком института было подано в январе 1938 г., т.е. до ареста Глушко и Королева. Отсюда циничное утверждение Демянко, что "обвинительного значения эти сведения для Глушко и Королева не имели..." является по меньшей мере оскорблением памяти выдающихся ученых.
     В 1989 г. после выхода статьи Ю.Демянко "Золотая звезда No 13" в газете "Социалистическая индустрия" возмущенные ветераны написали свои воспоминания, в которых начисто отвергли причастность Костикова как к созданию снаряда, так и пусковой установки.
     кроме того, в связи с появлением в печати в том же году заметок Ю.Бирюкова "Конструктор "Катюш" , Бюро ветеранов ракетной техники на своем заседании по этому вопросу постановило:
     "Считать, что Костиков не может называться создателем и конструктором "Катюш".
     За принятое постановление проголосовали все члены Бюро (11 чел. - А.Г.), кроме одного воздержавшегося В.Н.Галковского". Но тщетно.
     Пользуясь тем, что многих участников тех событий уже нет среди нас, а другие по состоянию своего здоровья не могут отстаивать свое мнение, миф о герое-Костикове продолжает раздуваться и сегодня. Игнорирование мнения ветеранов ракетной техники, есть факт глумления над памятью истинных создателей реактивного оружия.

     В 1955 г. И.Т.Клейменов и Г.Э.Лангемак будут реабилитированы посмертно. В 1971 г. их имена увековечены в названиях кратеров на обратной стороне Луны, а в 1991 г. за создание реактивного оружия им будет присвоено звание Героя Социалистического труда - посмертно.


     Александр Глушко

     ----------------------------

     * В сильно "отредактированном" виде статья была опубликована в журнале "Техника-молодежи", № 7, 2000 г., сс. 10-14.